Смертность действительно стала падать, но это только передышка: никакого роста населения в России не будет
От статистиков сейчас ждут сводок о состоянии промышленности и уровне безработицы и порой не замечают цифры поважнее. В конце июля стало известно, что за январь-май число жителей России опять уменьшилось на 57 000 человек. Теперь в России живут 141,8 млн. На самом деле это хорошая новость: год назад население сокращалось гораздо быстрее — примерно вдвое. И дело не в иммигрантах — их столько же, сколько и раньше. Люди стали жить лучше и здоровее: рождаемость выросла на 3,5%, а смертность, наоборот, сократилась на 4%.
Казалось бы, хорошо: если так будет дальше, демографической проблемы как ни бывало. Чиновники уже готовятся объявить, что перепрыгнули через демографическую яму. К 2012 году в России будут жить 142 млн человек — чуть больше, чем сейчас. Это последний прогноз Минэкономразвития. Росстат двинулся дальше и рассчитал перспективы до 2030 года: 146,7 млн при оптимистичном сценарии. Значит, Россия пошла на подъем. Увы, демографы в эти цифры не верят: на самом деле Россия переживает благополучную паузу перед новым резким сокращением населения. Материнские капиталы или антиалкогольные кампании не помогут. Пессимистичный прогноз Росстата — 127,4 млн человек в 2030 году — выглядит более вероятным. Минус 14,4 млн человек. Это две Болгарии.
В чем дело? Да, российской медицине даже есть чем гордиться: смертность падает, и это заслуга врачей и правительства, которое в течение последних лет вложило в здравоохранение очень приличную сумму. По сравнению с прошлым годом пациенты на 5% меньше умирают от сердечно-сосудистых заболеваний. Где-то открыли новую палату реанимации, где-то кардиологов обучили новым методам лечения или просто закупили новое оборудование.
Сколько автомобилистов вокруг вешают на зеркальце образок вместо того, чтобы пристегнуться ремнем? Смертность из-за наплевательского отношения к собственной жизни — отличительный признак России, мирового лидера по алкогольным отравлениям, авариям и самоубийствам. Но и здесь есть хорошие новости. На минувшей неделе ГИБДД подвело итоги полугодия: смертность в автоавариях сократилась на 13,4% — до 10 277 человек. Погибших по вине пьяных водителей было 715 человек, это на 28,2% меньше.
В ГАИ объясняют, что это их заслуга: ужесточены правила дорожного движения, с повышением штрафом люди стали чаще пристегиваться. В мае этого года в десять раз — со 100 до 1000 рублей — вырос штраф за то, что автомобилист не пропустил пешехода на зебре. Это не значит, конечно, что можно смело, не оборачиваясь, по ней идти. Минздрав добавляет — помог нацпроект «Здоровье»: обновили парк машин cкорой помощи, теперь они доезжают до места происшествия на десять минут быстрее, в среднем — за 25 минут.
Все это так, но скоро статистика смертности на дорогах опять испортится. В правительстве уже принято решение перейти на европейские стандарты учета жертв ДТП — будут включать всех, кто умер в течение 30 дней после аварии. Сейчас считают только тех, кто прожил меньше недели.
Правительство пытается бороться с алкоголизмом, но до сколько-нибудь заметной антиалкогольной кампании пока руки не дошли. Правительство повышает акцизы, от которых бутылка водки подорожает на 14 рублей, а пиво — на 3,5 рубля. Ни одного алкоголика это не остановит. Минздрав надеется на пропаганду. 830 млн рублей он потратит на то, чтобы создать по всей России сеть из 502 центров здоровья. Там будут читать лекции о здоровом образе жизни, а заодно можно будет измерить давление, вес, уровень холестерина. Но еще надо, чтобы люди действительно захотели в них идти.
Директор Института демографических исследований Игорь Белобородов говорит, что даже если Россия достигнет европейского уровня медицины, главная проблема останется: рожают все равно мало. Чтобы следующее поколение было по численности не меньше предыдущего, на каждую женщину репродуктивного возраста должно приходиться не менее 2,1 ребенка. А если говорить о росте населения, рожать надо еще больше: 2,5–2,6 ребенка на женщину. А сейчас, по оценке Белобородова, в России этот коэффициент составляет 1,4–1,5. Это даже меньше, чем в 1992 году, когда началось сокращение населения.
А как же рост рождаемости? Статистика показывает, что он не просто есть, но и напрямую связан с государственной политикой. Фонд социального страхования распределяет между будущими мамами родовые сертификаты — документы, дающие возможность оплатить роды. У этого фонда почти полная статистика рождаемости, ведь сертификатами не пользуются только самые богатые. В минувший вторник фонд объявил, что за первые полгода рождаемость выросла на 4%. А вторых и третьих детей родилось даже на 5,5% больше — желание получить материнский капитал сыграло свою роль. В прошлом году была та же тенденция.
Эксперт Белобородов предупреждает: это не демографический взрыв, потому что растет не рождаемость как таковая, а абсолютное число рождений — больше стало женщин детородного возраста. Начинает рожать поколение последнего маленького бэби-бума, родившееся в середине 80-х. Тогда советская власть тоже боролась за хорошую демографию: росли детские пособия, продлевались отпуска по уходу за ребенком. Позднее сыграла свою роль и горбачевская антиалкогольная кампания. Чем меньше мужчины пьют, тем крепче семьи.
В 80-х сработало. По подсчетам Сергея Захарова, замдиректора Института демографии при Высшей школе экономики, в 80-х годах благодаря государственной политике родилось на 2,3 млн детей больше, чем можно было бы ожидать. Но этот эффект через пять лет будет исчерпан, предупреждает демограф Белобородов. На очереди следующее поколение, а на рубеже 80–90-х годов прошлого века рождаемость резко упала — вместе с уровнем жизни. И контраст будет еще заметнее, потому что материнский капитал — одноразовый демографический ресурс: «Те, кто и так собирался завести второго ребенка, уже это сделали», — объясняет демограф. Так что дети, которые сейчас улучшают статистику, через несколько лет, наоборот, ее испортят — они уже родились и не смогут родиться снова.
Белобородов предлагает менять законодательство об абортах — не запрещать их, конечно, но ввести ограничения, которые применяют развитые страны. Например, проводить прерывание беременности не в роддомах, а в специальных клиниках, лучше объяснять женщинам опасность абортов для их здоровья, в том числе с помощью телевидения и социальной рекламы. Белобородов уверен: «Подобные меры позволят снизить количество абортов на 20% и полностью возместить убыль населения».
Впрочем, Минздрав отчитывается, что количество абортов и так снижается. Аборты вообще выходят из моды во всем развитом мире из-за прогресса в медицине: по мере того, как ребенка все отчетливее можно разглядеть в утробе матери, растет психологический барьер. Но сокращение абортов не всегда означает рост рождаемости: во многих случаях дело просто в расширении применения контрацепции.
Главная же проблема с рождаемостью в том, что повышать ее очень дорого. В европейских странах недавно удавалось добиться относительного успеха. В Финляндии коэффициент рождаемости вырос с 1,6 в 1987 году до 1,85 в 1994-м. В Швеции еще лучше — с 1,6 в 1983 году до 2,14 в 1990-м. Но и там и там правительства тратили на семейную политику — детские пособия, кредиты молодым семьям и пр. — до 4% ВВП. В сегодняшней России 4% ВВП это примерно 1,5 трлн рублей — сумма, более чем в три раза превышающая ежегодные расходы на все нацпроекты вместе взятые. Да и если потратить 4% ВВП, шведских результатов не жди — эффективность госрасходов в России сильно не дотягивает до скандинавской.