В Москве прошел второй этап демонтажа «самовольнных построек», то есть ларьков и павильонов, которые мешали крупным торговым центрам.
Ковши экскаваторов еще раз вбили в сознание людей простую мысль: бизнес ничем не защищен от произвольных решений властей. Хотя выступившие в прессе юристы вроде бы подробно объяснили, что понятие самостроя не может быть отнесено к зарегистрированным строениям и действия властей противоречат конституционной неприкосновенности частной собственности.
А на следующий день в высоких кабинетах будут говорить о политике поддержки малого бизнеса; говорить, а потом предоставлять МЧС полномочия останавливать любой бизнес. Мария Артемова, финансовый директор «Беркшир адвайзори групп», рассказала «Ко» о многочисленных законодательных новациях, которые усложнили жизнь бизнеса в последнее время. Это взимание налога с недвижимости по кадастровой стоимости, которая коснулась ималых предпринимателей; введение повышающих коэффициентов для транспортного налога, ежемесячной сдачи персонифицированной отчетности в Пенсионный фонд РФ и ежеквартальной отчетности по налогу на доходы физических лиц.
Некоторые факты добавляет малый предприниматель, основатель проекта «Мерката» Антон Еликов. Например, огромный удар по сектору наносит ЕГАИС. По оценкам специалистов, размер экономического эффекта для казны от ЕГАИС не превышает 40 млрд руб., а вот затраты отрасли на ее поддержание достигают 75 млрд руб. В результате выручка перетекает всетевой сегмент. «За малоформатной розницей гибнут небольшие оптовики, малые производства и фермеры, чья продукция не может попасть на полку сетевого магазина»,– говорит Антон Еликов.
Принятые виюле поправки требуют, чтобы все кассы в стране в режиме реального времени передавали чековые данные операторам фискальных данных идалее в ФНС. «Только представьте, ЕГАИС коснулась 250 000 торговых объектов (50 000 из которых – сети). Новый закон коснется 4 млн касс. Это и все 700000 розничных магазинов, и всевозможные сервисные предприятия, такси и т.п. Цена изменений для отрасли будет никак не меньше 80млрд руб.», – отмечает бизнесмен.
По данным Анны Нестеровой из «Деловой России», просроченная задолженность субъектов МСБ сильно возросла: если в начале 2014 г. она была на уровне 7,1%, то в конце февраля 2016-го достигала 14,8%. Одновременно предприниматели стали брать меньше кредитов: если на начало июля 2014 г. задолженность представителей МСБ по банковским кредитам составляла 3,8 трлн руб., то через два года она уменьшилась на 37%, до 2,4 трлн руб.
Не ясно, могут ли все эти меры быть компенсированы выделяемыми государством средствами на поддержку малого бизнеса – тем более, что объемы финансирования снижаются.
«Финансовые институты и региональные власти опасаются возможности сокращения финансирования МСБ. Минфин планирует сократить расходы на этот сектор до 5 млрд руб. в 2017 г. При этом в2015г. финансирование программы составляло 19 млрд руб., а в2016-м –
12млрд руб.», – рассказывает эксперт Института региональных проблем Феликс Песков.
«Меры по поддержке малого бизнеса, о которых говорят на самом высоком уровне, на практике оказываются бутафорией, – уверен Кирилл Гончаров,учредитель Фонда студенческих инициатив. – Кпримеру, действует мораторий на плановые проверки различных организаций, что является безусловным плюсом. Но при этом количество внеплановых проверок, которые якобы проводятся по просьбам сознательных граждан, растет в геометрической прогрессии, и картина никак не меняется. Кроме того, региональные власти абсолютно не готовы вступать в диалог с предпринимателями. Хороший пример в данном случае – это Москва, где вкратчайшие сроки было уничтожено огромное количество торговых точек без каких-либо консультаций с деловым сообществом. К сожалению, очень часто так происходит во всех регионах страны».