После масштабного отзыва лицензий у кредитных учреждений, который начался с приходом Эльвиры Набиуллиной на пост председателя Банка России, появились резонансные истории не только их выхода с рынка, но и спасения. Некоторыми случаями заинтересовалась даже Генеральная прокуратура РФ.
Спасать выгодно
Эльвира Набиуллина не раз говорила, что решение о спасении принимается в отношении системно значимых банков – в целом по стране или конкретном регионе, уход которых с рынка повлечет проблемы, или если санация банка обойдется дешевле, чем выплаты вкладчикам из Фонда обязательного страхования вкладов. К тому же, при санации средства клиентов-юрлиц сохраняются.
И здесь как раз всплывают проблемы: в самом Банке России уже в течение года признают, что многие банки-санаторы, получая государственные деньги на спасение «коллег», расходуют их совсем не по назначению – активно «прокручивают» для получения прибыли. «Нам не нравится снижение качества санаторов», – говорила Эльвира Набиуллина в апреле текущего года. Все не должно сводиться к тому, чтобы одна кредитная организация просто пыталась поправить свое положение за счет санации другой.
Однако пока получается, что банки-инвесторы переводят в санируемые банки свои проблемные, токсичные активы, а за счет выделяемых государством средств (по льготным ставкам и на долгий срок) вкладывают деньги в маржинальные операции. К примеру, получив от государства деньги под 0,51%, вкладываются в гособлигации с доходностью 7–8% годовых. Есть операции, приносящие больший доход. В общем, банки-инвесторы делают на деньги государства все, но только не занимаются спасением.
Пожалуй, самый известный случай спасения банка в России за счет государства – получение от Агентства по страхования вкладов (АСВ) государственным ВТБ кредита 295 млрд руб. по ставке 0,51% годовых для спасения Банка Москвы . Сейчас московский банк фактически не существует, а кредит АСВ позднее был продлен.
Государственные средства для санации Мособлбанка в 2014 г. получил «СМП банк», принадлежащий Аркадию и Борису Ротенбергам. Напомним, в это время «СМП банк» оказался под западными санкциями, а в 2016 г. АСВ решило дать банку Ротенбергов еще один кредит. В итоге санация Мособлбанка обошлась государству почти в 160 млрд руб., а заодно она позволяет показывать прибыль «СМП банку».
Всем также памятна история с выдачей АСВ кредита ФК «Открытие» для спасения банка «Траст». В 2014 г. «Открытие» получило 127 млрд руб. льготных денег. Уже в этом году «Открытие» обратилось с просьбой увеличить кредит, при этом в отчетности самой корпорации отчетливо был виден рост сделок с ценными бумагами и валютой.
В АСВ даже решили объявить повторный конкурс на санацию «Траста» – впервые в российской практике. В сентябре 2016 г. конкурс на его спасение (и на новые государственные деньги) пока не завершен, так как один из претендентов – Альфа-банк – публично отказался от «Траста»: частный банк не устроило качество активов и условия. Зато банк «Открытие» в «Трасте» все устраивает, и он готов продолжить бороться за госкредиты.
Санация санаторов
Банков-санаторов много, но большинство из них принадлежит либо государству, либо бизнесменам, близким к государству, либо крупнейшим частным банкам. И выдаваемые АСВ кредиты очень помогают банкам-инвесторам.
В апреле 2016 г. был сделан официальный депутатский запрос в ЦБ с просьбой пояснить принципы выбора банков-инвесторов. Многим было непонятно, почему регулятор, который уже много лет выдает кредиты банкам на санацию, до сих пор не определил официальные критерии для банков-инвесторов.
Неясно было и как расходуются суммы, которые получают банки для спасения: они отражаются в отчетности, но в ней не поясняется, как и на что деньги тратятся. Да и АСВ в последние годы перестало делать публичной отчетность по выделяемым банкам для санации кредитам. По оценкам экспертов, с момента существования механизма санации, с 2008 г., АСВ потратило свыше 1,5 трлн руб.
После вопросов прокуратуры и депутатов и в самом ЦБ задумались, что принципы санации нужно поменять, однако подошли к этому весьма оригинально: решили оставить схему, но сменили название и ответственного за процесс.
В июне 2016 г. Эльвира Набиуллина объявила в Санкт-Петербурге, что ЦБ хочет сам контролировать санацию, поскольку АСВ неэффективно в этой деятельности. ЦБ намерен создать специальный фонд (на средства государства), который будет распределять деньги банкам-санаторам.
Это заявление председателя ЦБ было неожиданным практически для всех, а особенно для главы АСВ Юрия Исаева, который даже не смог прокомментировать слова Набиуллиной. И это понятно: непросто нести вину за действия, которые предпринимаются АСВ и ЦБ совместно.
Сейчас за санацию банков отвечает (по формальным признакам) АСВ, которое либо само участвует в санации – входит в капитал банка, либо выбирает банков-инвесторов, которые получают государственные средства. АСВ должно объявлять конкурсы среди банков для санации.
Но это только в теории, а на практике АСВ не принимает решение без одобрения Центробанка, который, к тому же, является его основным кредитором. Позднее Юрий Исаев подтвердил журналистам, что ЦБ в значительной степени определяет и контролирует все решения по санации. Вместе с тем, у АСВ есть и другие «контролеры» – в том числе Счетная палата РФ.
Однако новый механизм ЦБ – специальный фонд, управляемый самим регулятором и, кроме него, никому не подотчетный, – вызывает еще больше вопросов, чем АСВ. Придется создавать новую структуру, для нее определять кадры. Предполагаемый фонд ЦБ будет подпитываться за счет прибыли регулятора, которую он должен перечислять в бюджет.
Получается, что ЦБ хочет создать структуру, которая продолжит финансировать банки из средств государства, но при этом будет менее контролируемой, чем АСВ. Таким образом, вруках ЦБ окажетсямощный механизм контроля над экономикой: мегарегулятор для банков, страховых компаний, инвесткомпаний, НПФ и т.п. с каждым годом все больше централизует власть на финансовом рынке страны. При этом в банковском сообществе нет однозначного мнения по этому вопросу. Многие считают, что действия ЦБ направлены в первую очередь на защиту интересов государственных или окологосударственных структур, а не на развитие банковского сектора в целом.