Важным общественным событием 2016 г. стали очень резкие и резонансные высказывания художественного руководителя театра «Сатирикон» Константина Райкина. В частности, в октябре он сообщил, что «Сатирикону» угрожает закрытие.
«Уже полгода мы находимся в простое, я вынужден был отодвинуть репетиции и постановку нового спектакля, у нас нет денег. Это прямой путь к гибели, – утверждал знаменитый артист, посылая властям недвусмысленный крик, сигнал бедствия: – Мы можем просто распасться. Я буду ждать решения от Министерства культуры, от министра. Если не получится, пойду еще куда-то».
Суть ситуации заключалась в том, что здание «Сатирикона» закрыто на реконструкцию, и спектакли идут на сцене находящегося неподалеку концертного зала «Планета КВН», который контролирует телеведущий Александр Масляков. Именно плата за аренду помещений соседнего здания и подорвала бюджет известного театра.
Реакцией представителей Минкульта, в том числе его главы Владимира Мединского, было удивление, поскольку министерство уже выделило «Сатирикону» в 2016 г. на аренду «Планеты КВН» более 44 млн руб., таким образом, финансирование театра выросло до 235 млн руб. (в 2014 г., по словам Владимира Мединского, оно составляло 175 млн руб.). Другое дело, что на аренду «Планеты» театр Райкина тратит гораздо больше – около 80 млн руб., – но Владимир Мединский заявил, что менеджеры театра должны уметь торговаться и могли бы арендовать сцену не в соседней «Планете», а по льготной ставке во МХАТе им. Горького. В итоге федеральное финансирование «Сатирикона» на 2017 г. увеличено не было, но не было и уменьшено – на фоне остальных соцрасходов это не так и плохо. Все-таки «Сатирикон» – один из немногих элитных театров, получающих финансирование из федерального бюджета, его худрук известен в России и за рубежом, так что этому учреждению вряд ли грозит закрытие, чего не скажешь обо всех театрах страны.
За чей счет?
Россия располагает достаточно мощной театральной индустрией: в стране действует более 600 профессиональных репертуарных театров. При этом практически вся отрасль содержится за государственный счет. Хотя зрелищные учреждения продают билеты на спектакли и программки, имеют некоторую прибыль с буфетов, но все эти коммерческие заработки редко превышают даже половину их доходов. Российская Мельпомена со времени появления первых театральных проектов в XVII в. содержится в основном за счет казны. Есть, правда, коммерческий сектор – частные антрепризы, у которых нет собственных помпезных зданий. «Коммерческую» постановку всегда можно отличить от спектакля крупного государственного театра – в ней занято меньше актеров и куда проще костюмы и реквизит. Роскошная обстановка никогда не окупается, потому-то практически невозможна самоокупающаяся опера. «Все мы понимаем, что создать оперный спектакль в финансовом плане гораздо сложнее, нежели драматический, – объясняет директор театра «Новая опера» Дмитрий Сибирцев. – Оркестр, хор, солисты, миманс – это очень большое число участников спектакля. А так как большинство опер написано на исторические сюжеты, то и производство декораций и костюмов выливается в серьезные суммы».
Большая часть театров страны финансируется местными властями. Строительство и реконструкция театральных зданий не имеют отношения к бюджету самих театров – это почти всегда особые имиджевые проекты губернаторов, причем проекты дорогостоящие, в которых фигурируют миллиардные суммы. Например, начатая в прошлом году московскими властями реконструкция здания театра «Современник» на Чистопрудном бульваре оценивается в 1,2 млрд руб. На строительство здания театра Александра Калягина Et Cetera в 2005 г. мэрия столицы потратила 1 млрд руб. и собирается вложить еще 700 млн руб. в строительство пристройки к нему. В конце прошлого года губернатор Нижегородской области Валерий Шанцев попросил о федеральном софинансировании строительства нового оперного театра – проект стоит 4 млрд руб. При поддержке меценатов театры строятся реже и за меньшие суммы – например, «Лукойл» создает в Когалыме на основе существующего там киноконцертного зала филиал Малого театра за 300 млн руб.
Театральная элита
Федеральный бюджет также принимает участие в финансировании театров.
Общую сумму выделяемых средств очень трудно подсчитать: финансирование идет по нескольким каналам – есть гранты на новые постановки и на гастроли, есть целевые субсидии местным властям, причем почти всегда в бюджетных документах театральные учреждения фигурируют вместе с концертными организациями и цирком. Точно известно, что, в отличие от большинства других социальных расходов, федеральное финансирование театров в России не уменьшается. В частности, в 2017 г. из федерального бюджета впервые выделяется 600 млн руб. на поддержку муниципальных театров в малых городах. «На театры денег выделяется больше, несмотря на все финансовые сложности», – заявил заместитель министра культуры РФ Александр Журавский.
Объяснить это можно тем, что многие театральные деятели имеют политический вес. Например, Александр Калягин и Геннадий Хазанов были доверенными лицами Владимира Путина на президентских выборах. К тому же, коллективное возмущение со стороны известных актеров и режиссеров создает слишком сильный общественный резонанс. Ни один известный врач или учитель не смог бы устроить такой скандал, как Константин Райкин.
Из федерального бюджета через Министерство культуры финансируются 20 самых известных, так называемых федеральных, театров, 12 из них находятся в Москве. К федеральным, кроме Большого и Мариинки, например, относятся петербургский БДТ, московские Театр им. Вахтангова, «Сатирикон», Театр кукол им. Образцова, а за пределами двух столиц – Новосибирский и Екатеринбургский театры оперы и балета.
При этом перечень федеральных театров расширяется: в прошлом году в него вошла Студия театрального искусства Сергея Женовача, которая чуть не закрылась из-за того, что ее финансирование – официально из-за финансового кризиса – прекратил постоянный спонсор, экс-сенатор, владелец девелоперских компаний «ПИК» и «Мортон» Сергей Гордеев.
Как сказал Александр Журавский, описывая ситуацию 2015 г., годовое госфинансирование федеральных театров достигает 15 млрд руб. – это 65% доходов данных учреждений. Еще 5,3 млрд руб. театры зарабатывают сами, а спонсоры предоставляют им менее 3 млрд руб.
По подсчетам Минкульта, собственные доходы федеральных театров растут ускоренными темпами – в 2012–2015 гг. они увеличились на 71%, в первом полугодии 2016 г. – еще на 20%.
По объему внебюджетных доходов никто не может сравниться с Большим и Мариинкой – каждый из этих театров зарабатывает более 2 млрд руб. в год. Лидер по внебюджетным доходам среди драматических театров – московский Театр им. Вахтангова, получивший в 2015 г. 515 млн руб. внебюджетных поступлений.
Чтобы понять, насколько хорошо живут федеральные театры, достаточно сказать, что их внебюджетные доходы составляют ровно треть внебюджетных доходов всех учитываемых официальной статистикой театров страны. 20 флагманов по доходам перевешивают сотни провинциальных площадок. И конечно, зарплаты в федеральных театрах несопоставимы со средними по отрасли: средняя зарплата в Мариинском театре в 2015 г. – 109 000 руб., в Вахтанговском – 101 000 руб., в Театре наций – 99 000 руб., в МХТ им. Чехова – 74 500 руб., в Большом – 73 500 руб. В регионах о таких окладах не могут и мечтать. «Постоянно видим в прессе и Интернете, в каком нищенском положении находятся многие театры в провинции, – говорит художественный руководитель пермского театра «У моста» Сергей Федотов. – Зарплата артистов – от 8000 руб. Московским и петербургским театрам даже и представить такое трудно».
Московская реформа
Отдельной «театральной империей» является Москва, где существует 81 театр, финансируемый городским правительством. Как сообщили «Ко» в пресс-службе департамента культуры г. Москвы, в 2017 г., как и в 2016-м, город выделил на театры 8,5 млрд руб. Правда, по данным ГИВЦ Министерства культуры, в 2015 г. эта цифра была несколько больше – 9,4 млрд руб. Первый заместитель художественного руководителя – директора МХТ им. Чехова Юрий Кравец заявил «Ко», что в связи с нынешним экономическим кризисом сумма получаемых от государства средств уменьшилась максимум на 20%, что не нанесло серьезного удара по деятельности театра.
Чиновники, театральные журналисты и сами служители сцены в один голос говорят, что распределение городских денег между московскими храмами Мельпомены всегда было иррациональным. Конкретному учреждению выделяли именно столько потому, что «так исторически сложилось», или потому, что руководитель театра смог через высокие кабинеты выбить для своего детища дополнительные деньги. О том, как это бывает, вполне откровенно рассказал художественный руководитель театра «Школа современной пьесы» Иосиф Райхельгауз: «Система финансирования государственных театров складывалась годами, и мои коллеги прекрасно знают, что во многом это происходит на уровне личных отношений. Я несколько лет назад на телеканале «Дождь» рассказал, что меня совершенно не устраивает финансирование нашего театра, на что тогда же в прямом эфире прежний министр культуры Москвы Сергей Капков попросил меня зайти к нему на следующий день. Я зашел – и нам увеличили бюджет на 20 млн руб.».
Притчей во языцех, иллюстрирующей неэффективность существующей системы, стал тот факт, что известный и крупный Театр им. Пушкина на Тверском бульваре получает примерно столько же, сколько менее известный и сравнительно небольшой театр «Модернъ» (110 и 101 млн руб. соответственно). Некоторые театры создавались специально под известных деятелей культуры – например, театры Александра Калягина, Армена Джигарханяна, Галины Вишневской, Александра Градского, – и все расходы на них легли на городской бюджет.
В конце 2016 г. московские власти объявили о «театральной реформе», то есть об изменении принципов распределения городских субсидий. Теперь объем финансирования будет зависеть от ряда критериев, в частности, количества мест в зале, метража здания, жанровой принадлежности (детский, музыкальный или драматический театр), количества сыгранных за год спектаклей (госзадание: 250 спектаклей на основной сцене, по 100 – для детских театров и филиалов).
«По результатам мониторинга деятельности московских театров, проводимого департаментом культуры г. Москвы последние три года разработан единый подход к распределению бюджетных средств. В расчет финансирования каждого театра включены критерии, предложенные Советом директоров и Советом художественных руководителей московских театров. Новая система финансирования введена с 1 января 2017 г. В течение двух театральных сезонов будет проходить мониторинг деятельности учреждений в условиях нового подхода. Результаты мониторинга будут обсуждаться с президиумом Совета художественных руководителей, президиумом Совета директоров, а также представителями СТД РФ», – сообщили «Ко» в столичном департаменте культуры.
Кроме того, при департаменте культуры Москвы был учрежден Совет художественных руководителей столичных театров и концертных организаций под председательством художественного руководителя театра «Геликон-опера» Дмитрия Бертмана, который, кроме прочего, должен рассматривать заявки на предоставление субсидий на «создание новых творческих проектов, не предусмотренных государственным заданием». В июне совет провел первое заседание и порекомендовал городским властям поддержать 33 новые постановки на общую сумму 120 млн руб.
Маленьких обижают
Как будет действовать новая система, пока не очень ясно, но уже пошли разговоры, что, возможно, она ударит по небольшим учреждениям, которые не могут получить деньги по новым критериям, поскольку у них маленькие залы и небольшие труппы. «В предложенной системе не учтены наши обороты. Когда у нас в зале 100 человек, то, скорее всего, мы не сможем по предложенным критериям сохранить те позиции, которые у нас есть», – отмечает директор театра «МОСТ» Ирина Большакова.
Распространению слухов, что реформа направлена на вытеснение малых театров, способствует позиция курирующего культуру вице-мэра Москвы Леонида Печатникова, который прямо заявил, что оставил бы примерно половину из существующих театров, а оставшиеся превратил бы в «проектные площадки», где коллектив актеров и режиссеров набирается на каждый спектакль – как на временный проект. «Я со своими нежесткими критериями вообще выделил бы 44 понятных по экономике театра. А остальных как будто нет», – решительно отрезал он.
Неосторожное высказывание Леонида Печатникова вызвало панику еще и потому, что весь прошлый год ходили слухи, будто и министр культур РФ Владимир Мединский тоже хотел бы поставить финансирование театров в зависимость от их эффективности, то есть наличия коммерческих доходов. Кстати, сторонник такого подхода – худрук и директор МХТ им. Чехова Олег Табаков, так что премиальные сертификаты, которые Минкульт выдает директорам театров за заполняемость залов, теперь называют «сертификатами Табакова».
Не добавляет спокойствия худрукам и активность Счетной палаты РФ, которая вдруг объявила всероссийский анонимный опрос населения на тему востребованности театров.
Чиновникам пришлось делать специальные заявления, чтобы прекратить панику. В ноябре прошлого года начальник управления театров и концертных организаций департамента культуры Москвы Наталья Дрожникова объявила: «В Союзе театральных деятелей на дискуссии по цензуре прозвучала информация, что у департамента культуры есть план оставить 40 театров из всех существующих в Москве. Я хочу не просто опровергнуть ее, а заявить: все театры на бюджетном финансировании – а их в Москве 81 – будут существовать и в 2017-м, и в 2018-м».
В декабре 2016 г. вице-премьер Ольга Голодец также сказала, что правительство РФ пока не обсуждало вопрос введения системы финансирования театров, исходя из количества проданных билетов.
Не ясно, что будет после 2018 г., когда мэрия подведет итоги двухлетнего мониторинга.
На фоне кризиса
Государственное финансирование федеральных и московских театров не уменьшается, но их финансовое положение все равно ухудшается. Во-первых, театры, как и все, страдают от инфляции и неустойчивости валютного курса. Как сказал Юрий Кравец, «единственные трудности, с которыми столкнулось руководство МХТ, – это повышение курса доллара и евро: цена на некоторые иностранные материалы для декораций из той сферы, где еще не налажено импортозамещение, существенно увеличилась».
Во-вторых, уменьшаются доходы от продажи билетов. По словам маркетолога Московского театра русской драмы Елены Соловьевой, продажи билетов на классические спектакли падают во всех театрах, даже в тех, которые входят в Москве в первую десятку. Большой процент аудитории забирают так называемые клиповые представления – мюзиклы и шоу. В среднем продажи билетов сократились на 10–15% по сравнению с прошлым годом, привлечь зрителей и собрать аншлаг сегодня можно только посредством массовой интернет-рекламы и поддержки СМИ.
По-видимому, уменьшаются поступления и от спонсоров, но тут никто точных цифр называть не может. Известным театрам, конечно, легче, поскольку они сотрудничают с крупнейшими компаниями. Например, среди спонсоров Большого театра – Nestle, BMW, «Вертолеты России», а генеральный спонсор – Credit Suisse. Мариинку спонсируют Сбербанк, ВТБ, «Русснефть» и «Северсталь». «Мегафон» поддерживает питерский Малый драматический театр – Театр Европы. Юрий Кравец рассказал «Ко» о многолетнем сотрудничестве МХТ со Сбербанком, отметив, что кризис не повлиял на оказываемую банком поддержку. По его мнению, главное – заинтересовать спонсора, найти подход, ведь «театр – это вещь субъективная». Кроме того, Юрий Кравец считает, что поощрение государством спонсорства могло бы существенно помочь: «Жаль, что нет на законодательном уровне такого механизма, согласно которому тем, кто отдает свои деньги, полагались бы какие-то бонусы, послабления. Это, на мой взгляд, увеличило бы количество оказывающих поддержку организаций и отдельных людей».
Театры остаются квазинезависимыми учреждениями, чье существование целиком зависит от бюджетных дотаций. Они существуют и финансируются потому, что такова мировая традиция, потому, что чиновники, искренне или нет, считают искусство достойным государственной помощи, а также благодаря общественному весу режиссеров и артистов.
Вполне возможно, бесконечно долго эта система держаться не будет – рано или поздно чиновники начнут отбраковку «неэффективных» коллективов.
Ну а в регионах ситуация гораздо хуже, чем в двух столицах.
По словам Сергея Федотова, почти все театры, работающие не в Москве и не в Санкт-Петербурге, балансируют на грани закрытия: «Насколько тяжело театрам выживать? Очень тяжело. Сейчас практически не осталось театров, которые не занимались бы постановками «на кассу», причем зачастую вынужденно. Но даже ставя такие спектакли, не удается заполнить залы хотя бы по мизерным ценам», – констатирует он.
И государственное финансирование региональных театров также ухудшилось. «Финансирование уменьшилось, на постановки вообще практически перестали давать, – сетует Сергей Федотов. – Даже на коммунальные услуги дают не полностью. Очень тяжело выживать. Я вижу это, когда езжу по стране. Это не касается нашего театра. У нас уникальная ситуация. При бюджетном финансировании 36 млн руб. в год театр «У моста» заработал 54 млн руб. Но сейчас очень мало театров, зарабатывающих больше своей дотации».