Сценарий к фильму «Монгол» написал Ариф Алиев, известный по фильмам «Мама» и «Кавказский пленник». О конъюнктуре, госзаказе, национализме и российской истории Алиев побеседовал с корреспондентом Newsweek Евгением Коганом.
Что вас подтолкнуло к этой теме, чем вдохновлялись?
«Монгол. Часть первая» — полностью замысел режиссера Сергея Бодрова. Я, придумывая сюжет о том, как мальчик-раб стал властителем мира, отталкивался от единственного имеющегося источника — «Сокровенного сказания монголов».
Фильм получается, я бы сказал, конъюнктурным: о построении вертикали власти, о сильном лидере. И выходит он перед выборами 2008 года.
«Монгол», насколько я понимаю, — давняя мечта Бодрова, и никакой конъюнктуры здесь нет, его привлекала сама личность Властителя Вселенной.
Но картина четко укладывается в общую тенденцию: поиск единых евразийских корней. В условиях мягкого «развода» с Западом поиск общих точек с Востоком – просто необходимость. Может быть, дело именно в этом?
Евразийцы (начиная с Трубецкого и Флоровского) считают, что русская цивилизация возникла в результате смешения славянских племен с азиатскими (с татаро-монголами в школьном понимании). Евразия — это не Европа и не Азия, а нечто среднее. Поиск общих точек с Востоком, как вы выразились, для евразийца — дело третьестепенное; главное — отыскать свой особый путь, понять особую миссию России. Но как сценарист я уверенно скажу, что о евразийстве и тем более о вертикали власти я не думал.
А как же другие фильмы на ту же тему – «Кочевник» и «Чингисхан»?
Эти фильмы и другие, похожие по костюмам и месту действия, одновременно появились зря. Фильмы разные по качеству и уровню занудства, терпение зрителя не бесконечно. Посмотревший «Кочевника» может на «Монгола» и не прийти.
Наш фильм — это история о том, как 9-летний мальчик совершил первый в своей жизни судьбоносный поступок: выбрал жену. Не ту, которую ему приготовил отец, а сам выбрал. И 11-летняя девочка, которую все считают некрасивой (а на самом деле она самая прекрасная девочка в мире), благодарна мальчику за его выбор и его любовь. И никакие ужасные события не способны этой любви помешать. Можно ли написать сценарий с таким сюжетом не про Темучина и Бортэ, а про Ивана и Марью, или про Марка и Софью, или про Ромео и Джульетту? Да. А стал ли кто-нибудь из Монтекки мэром Вероны или кто-то из Капулетти — капо объединенной веронской мафии, зрителя уже не интересует.
Продюсеры обещают, что в рамках проекта «Монгол» будет проведен генетический тест «Насколько ты потомок Чингисхана». Тестировать будут самых харизматичных личностей, выбранных зрителями. Это же готовая национальная идея: все мы дети Чингисхана. Что вы об этом думаете?
Прав был Тютчев, «нам не дано предугадать, как слово наше отзовется». Я не предполагал, что кто-то будет тереть русских в поисках монголоидности. И прошу прощения у зрителей, которых тёрли или которые о такой процедуре прочитали или слышали о ней. В нынешнее время те, кто проводит подобные тесты, — это или наши враги, или сами по себе дураки.
Почему? Что плохого, если человек узнает, что он потомок Чингисхана?
Эти бредни имеют древнее происхождение. Появились они в Средние века как следствие особой моды. Например, в 1612 году, когда искали нового царя для России, претенденты хвалились не только тем, что они потомки Рюрика, но также еще и Чингисхана. Если человек ничего из себя не представляет и никак не успел себя проявить (как 16-летний Михаил Романов, например), он по праву родства пытается присвоить заслуги великого и ужасного предка. Абсолютизация происхождения — одно из самых больших и устойчивых заблуждений человечества.
Вдруг в демократическом обществе начинаются разговоры о преемнике. Вроде и не наследником назвали, а эксплуатируется та же укорененная в сознании мысль о том, что человек, никак себя до поры не проявивший, впоследствиинепременно станет таким же Чингисханом, как и его предшественник.
А кто стал «преемником» в вашем творчестве на исторические темы?
Владимир Хотиненко закончил работу над фильмом «1612» (фильм о Смутном времени по сценарию Алиева выходит в прокат 1 ноября. — Newsweek). Для меня Смутное время — это вопрос массового самозванства. Мы знаем трех Лжедмитриев, а на самом деле их было около 15 и плюс еще мало кому известные люди, которые говорили: я — Борис Годунов, я — царь Федор Борисович. Моя заявка первоначально называлась «Самозванец». Герой — простой паренек, которому в силу некоторых обстоятельств пришлось стать самозванцем, чтобы спасти свою жизнь. Я об этом рассказал заказчикам, вот прямо как вам, в нескольких фразах; им понравилось — и я начал работу. Или вот есть уже купленный сценарий «Рюрик» — тоже пришлось придумывать сюжет, потому что в нашей русской изначальной истории Рюрик — темный бестелесный персонаж, о сюжете и говорить не приходится.
2018-04-08