Эр-Рияд отказывается от нефти. Королевская семья решила, что стране пора перестать жить только за счет продажи углеводородов. Ставка сделана на малый бизнес, инвестиции и инновации.
Первый шаг на пути к процветанию – частичная приватизация компании Saudi Aramco. Саудиты верят, что после выхода на биржу она станет самой дорогой корпорацией в мире. Это позволит правительству распродавать предприятие по кусочкам с большой выгодой. На бумаге все выглядит красиво – даже начинаешь верить, что через 15 лет пустынное королевство, стоящее на нефтяном фундаменте, зацветет. Ноэксперты считают, что власти Саудовской Аравии выдают желаемое за действительное.
Миражи саудитов
Даже самые косные и консервативные страны мира зашевелились благодаря низким ценам на нефть. Стоимость корзины ОПЕК за последние четыре года рухнула почти на 70% (среднеезначение в 2012 г. – $109,45, в2016-м – $34,05). Ключевой участник картеля– Саудовская Аравия – вынуждена пойти на самую большую либерализацию за всю свою историю. Реформы, основная цель которых– избавление от нефтяной зависимости, стартуют с IPO госкомпании Saudi Aramco.
По сути, корпорация – это иесть сама Саудовская Аравия. Она является государством в государстве. Объем доказанных запасов нефти Saudi Aramco превышает 260 млрд баррелей – это почти четверть от мировых резервов. На пике (в 2013г.) Saudi Aramco добывала 12 млн бочек черного золота в сутки (около 40% от производства внутри ОПЕК). Корпорация имеет представительства по всему миру. Ее филиалы работают вСША, Великобритании, Китае, Японии, ОАЭ.
В 2006 г. The Financial Times присвоила Saudi Aramco статус самой дорогой непубличной компании планеты, ее стоимость оценивалась в $781млрд. Для сравнения: на конец мая 2016 г. капитализация Apple достигала $554 млрд, Google– $508млрд, ExxonMobil – $371млрд, BP – $68 млрд, «Роснефти» – $51млрд, «Лукойла» – $35 млрд.
Апрель стал для одного из принцев Саудовской Аравии – Мухаммада ибн Салмана – месяцем судьбоносных речей. В течение нескольких недель он раскрывал миру кусочки картины будущего. И перед нами во всей красе предстала амбициозная программа королевства Vision2030(примечательно, что vision с английского переводится и как мечта, видение, образ, и как галлюцинация).
Первое громкое заявление принца Мухаммада касалось будущего глобального энергетического рынка. Онпредупредил всех нас о наступлении сумерек нефтяного века – полной перестройки экономической жизни, ведущей к существенному снижению роли углеводородов. В этой связи можно вспомнить высказывание, приписываемое одному из министров нефти Саудовской Аравии Ахмеду Ямани. «Каменный век закончился не потому, что в мире кончились камни. Также и нефтяной век закончится не потому, что у нас кончится нефть», – говорил он. Чтобы выйти из нефтяных сумерек, королевство создаст суперфонд объемом $2 трлн (на сегодня крупнейший суверенный фонд принадлежит Норвегии, в нем накоплено $870 млрд).
Деньги пойдут на диверсификацию экономики. Долю «ненефтяного» сектора в ВВП планируется нарастить с нынешних 16% до 50%, малого бизнеса – с 20% до 35%. Кроме того, Vision 2030 предполагает сокращение безработицы с 11,6% до 7%, иповышение занятости женщин с 22% до 30%.
Саудовская Аравия сейчас полностью зависит от продажи углеводородов, констатирует аналитик IFC Markets Дмитрий Лукашов. 90% экспортной выручки приходится на нефть. «Вторым более-менее заметным источником доходов является обслуживание паломников в Мекке»,– рассказывает он.
Второе заявление касалось как раз IPO Saudi Aramco. До 5% акций компании планируется выставить на биржу. Возможно, размещение ценных бумаг состоится в Соединенных Штатах. Известно, что саудитов консультируют американские банки JPMorgan и M.Klein & Co. Принц Мухаммад считает, что после IPO капитализация Saudi Aramco достигнет $2–2,5 трлн. Корпорация станет самой дорогой из тех, чьи акции торгуются на рынке, а саудовское IPO будет крупнейшим в истории. Эксперт-аналитик «Финама» Алексей Калачев указывает, что себестоимость добычи нефти у Saudi Aramco – одна из самых низких в мире. Кроме того, компания владеет сетью НПЗ и несколькими нефтехимическими предприятиями. «Так что не будет сюрпризом, если после IPO Saudi Aramco станет самой дорогой корпорацией в мире», – говорит Алексей Калачев.
От продажи 5% компании королевская семья надеется получить свыше $100 млрд. Вырученные средства отправятся прямиком в суперфонд борьбы с нефтяной зависимостью. Вслучае успешного выхода на биржу Саудовская Аравия позднее проведет IPO дочерних структур Saudi Aramco. Ожидается, что частичная приватизация колоссального государственного актива не только принесет стране необходимые деньги, но и приведет к повышению качества управления корпорацией. Таков план саудитов. ИМухаммад ибн Салман подчеркивал, что он будет строго исполняться при любых нефтяных ценах.
Замначальника управления по стратегическим исследованиям вэнергетике Аналитического центра при правительстве России Ирина Поминова в беседе с «Ко» отметила, что страны Персидского залива уже не первое десятилетие пытаются слезть с нефтяной иглы. Тем не менее, даже с учетом накопленного опыта – либерализации торговли, развития финансовой системы, улучшения делового климата, – цель эта пока так и не достигнута. «Введение долгосрочной перспективы в экономическое планирование также не является новшеством. Так, в 2009 г. Саудовская Аравия приняла план Vision 2025, направленный на повышение благосостояния страны при сохранении верности культурным традициям»,– напоминает она. Vision 2030 отличается тем, что он лежит в другой политической плоскости. Программу предложил принц Мухаммад ибн Салман, а он представляет молодое поколение королевской семьи. Успех нового плана зависит от расстановки политических сил, уверена Ирина Поминова.
О том, что Саудовской Аравии снефтью не по пути, свидетельствуют перестановки в правительстве. 7мая в отставку отправили министра нефти Али аль-Наими, занимавшего этот пост более 20 лет. Само ведомство упразднили. Вместо него теперь министерство энергетики и промышленности, которое возглавил Халид аль-Фалих – председатель совета директоров Saudi Aramco. Именно он будет курировать приватизацию корпорации, и именно на него делает ставку принц-реформатор Мухаммад. Аль-Наими, судя по всему, был слишком сильно привязан к черному золоту и только в нем видел источник роста для экономики Саудовской Аравии. Но ветер подул в другую сторону – правящая семья пожелала перемен. Они могут привести к непредсказуемым последствиям как для королевства, так и для всего энергетического рынка.
Триллионы в песках
Когда речь заходит о дальнейшей судьбе Saudi Aramco (а значит, и всего королевства в целом), возникает ряд справедливых вопросов. Что такое Vision 2030 с его суперфондом на $2 трлн, большой приватизацией и капитализацией Saudi Aramco, превышающей $2 трлн? Это тщательно продуманная, а главное – исполнимая, программа? Или же Vision 2030 – это просто демагогия и популизм, инструмент получения политического капитала для молодого Мухаммада ибн Салмана?
Чтобы ответить на данные вопросы, нужно понять, сколько на самом деле стоит Saudi Aramco. Ведь если не получится продать 5% компании свыгодой, план реформ окажется под угрозой – будет трудно даже начать наполнение фонда диверсификации экономики. Эксперты, опрошенные «Ко», сходятся во мнении, что принц Мухаммад несколько приукрасил действительность. На самом деле компания стоит гораздо дешевле, а IPO принесет королевству вдвое меньше денег, чем планируется.
Замначальника управления анализа рынка акций инвесткомпании «Велес капитал» Василий Танурков утверждает, что назвать справедливую стоимость Saudi Aramco сейчас очень трудно. «Думаю, оценка в$2трлн крайне оптимистична»,– говорит он. Такая цифра получается, если сравнивать Saudi Aramco саналогичными компаниями, нефтяные запасы которых оцениваются дорого. Например, стоимость бизнеса китайской корпорации PetroСhina (капитализация + долг) равна примерно $7,6на баррель резервов. Перенеся данный показатель на Saudi Aramco, получим $2,4 трлн (запасы нефти и газа у саудовской компании – 315млрд баррелей нефтяного эквивалента).
«Но PetroChina – одна из самых дорогих компаний с точки зрения оценки запасов. Если же сравнивать с более подходящими аналогами – сExxonMobil, Royal Dutch Shell, BP, Chevron, Petrobras – то стоимость Saudi Aramco упадет до $1,4 трлн ($4,5за баррель)»,– продолжает аналитик. При этом он отмечает, что даже $1,4 трлн – завышенная цифра. При оценке стоимости компании нужно учитывать темпы добычи. Уперечисленных корпораций запасов хватит в среднем на 43,5года (от 37лет для PetroChina до 55 лет для ExxonMobil), у Saudi Aramco– более чем на 90 лет. Иными словами, у саудовской компании имеется излишек, который в ближайшем будущем извлечен не будет. Он не учитывается при оценке стоимости предприятия. «Мы полагаем, что лишь половину запасов Saudi Aramco следует оценивать как вовлеченную в добычу, аизбыточную часть надо оценивать как новые месторождения со стоимостью $0,5–1за баррель», – поясняет Василий Танурков. В итоге стоимость Saudi Aramco– $780–860млрд. Эксперт отмечает, что за пакет в 5% можно выручить примерно $39–45млрд.
«При размещении акций продавцы обычно пытаются завысить оценку компании. В данном случае капитализация не превышает $1 трлн. Пакет планируемых к выпуску бумаг вряд ли стоит дороже $50 млрд», – считает аналитик компании «Алор брокер» Кирилл Яковенко.
Названная принцем Мухаммадом цифра в $2 трлн получается с учетом огромных запасов нефти у Saudi Aramco, дополняет старший аналитик нефтегазового сектора Arbat Capital Виталий Громадин. Но такая оценка не всегда верна и часто завышается. «Все помнят заявление главы «Газпрома», что капитализация компании вырастет до $1 трлн, а президент «Роснефти» оценивал свою компанию для вторичного размещения не менее чем в $100 млрд»,– приводит он примеры. Виталий Громадин утверждает, что консервативный прогноз покапитализации Saudi Aramco – $300–500млрд.
Как мы видим, фундамент Vision 2030 оказался шатким. Базовые условия претворения плана в жизнь заключаются в следующем: успешное IPO Saudi Aramco, взлет капитализации выше отметки в $2 трлн, дальнейшая распродажа госсобственности по высокой цене. Приватизация ссолидной для королевства премией является одним из важнейших источников наполнения суперфонда (альтернативные источники – перевод всобственность фонда других активов правительства, например, земель или некоторых предприятий из «ненефтяного» сектора). Без успешного размещения акций принцу Мухаммаду не стоит надеяться на успех. Темвременем его вербальные интервенции стали причиной серьезных сдвигов на рынке. И похоже, вхудшую сторону.
Призраки ОПЕК
Апрельские тезисы принца стали не толькопрелюдией кVision2030. Они привели к нескольким неприятным последствиям.
Во-первых, слова Мухаммада ибн Салмана спровоцировали очередное падение котировок. Когда он произнес слова «сумерки нефтяного века», марка Brent подешевела на 2%, упав ниже $40 за баррель. Но это не самое страшное. Рынок скорректировался, аэталонный сорт в конце мая торговался около $50.
Во-вторых, принца Мухаммада можно назвать основным виновником срыва переговоров в Дохе. 17 апреля вкатарской столице собрались представители нефтедобывающих стран. Они съехались ради подписания соглашения о заморозке добычи, которая позволила бы восстановить нефтяные цены. Присутствовала и Россия. Иран не явился– Исламская Республика пытается нарастить производство до 4 млн баррелей в день. От Саудовской Аравии был Али аль-Наими, еще вранге министра. Он явно приехал с намерением договориться. Но планы резко поменялись. Под давлением Мухаммада ибн Салмана аль-Наими был вынужден отказаться от каких-либо документов. Все разбрелись по домам, а министр нефти Саудовской Аравии лишился кресла.
В-третьих, отказ саудитов от нефтяной модели развития фактически означает смерть ОПЕК. Vision 2030 еще даже не начали реализовывать. Saudi Aramco все еще принадлежит королевству на 100%. А ОПЕК уже трещит по швам.
В конце мая аналитик Citigroup Сет Клейнман назвал Vision 2030 «погребальной песней для ОПЕК». «Основной вывод из Vision 2030 – внем нет никакого места для картеля. ОПЕК может сохраниться, но без Саудовской Аравии это уже будет не настоящая ОПЕК» – так он оценил последствия возможных реформ вкоролевстве.
Тогда же агентство Reuters сообщило, что беднейшие члены ОПЕК– Ангола, Венесуэла, Нигерия и Ирак– оказались на самом дне долговой ямы. В тучные годы дорогой нефти они набрали кредитов и теперь вынуждены расплачиваться. Ради погашения долгов они должны поставлять в три раза больше нефти, чем при благоприятной ценовой конъюнктуре. Этим четырем странам в 2016г. придется вернуть $30–50млрд. При нефти за $120 им пришлось бы экспортировать 1 млн баррелей в день для нормального обслуживания долга. При $40продавать приходится 3 млн бочек в сутки. Reuters констатирует, что между бедными и богатыми (Саудовская Аравия, ОАЭ, Катар, Кувейт) участниками картеля возникли непреодолимые противоречия. Первым срочно нужна заморозка нефти (особенно Венесуэле, которая находится на пороге гражданской войны из-за экономического коллапса). Вторые обойдутся и без нее.
Основная задача любого картеля– обеспечение наиболее благоприятных условий для всех его участников. Решается эта задача путем сговора. Члены ОПЕК больше не могут договориться. Следовательно, организации не существует. От нее осталась только вывеска на штаб-квартире в Вене.
Выход Saudi Aramco на биржу является контрольным выстрелом вуже гибнущий картель. Саудовская Аравия дает ясно понять, что теперь она играет только за себя. В случае провала Vision 2030 (а успех плана, как уже говорилось, во многом зависит именно от удачного размещения акций Saudi Aramco) королевство сможет нормально продавать нефть и без ОПЕК. Вес саудитов в организации слишком велик, они тащат за собой остальных участников. И вот им как раз придется искать способ выжить без картеля. Например, создать ОПЕК2.0 для бедных и обездоленных. Ктакому объединению могла бы присоединиться и Россия.
От Кремля до Каабы
Российская экономика уже начала перестраиваться под влиянием низких цен на нефть. Агентство Bloomberg даже назвало эти перемены крупнейшими в истории страны за последние 15лет. Преобразования проводятся без лишней шумихи и фанфар, которыми сопровождалась презентация Vision 2030 в Саудовской Аравии.
Крах нефтяного рынка привел к тому, что остальные отрасли российской экономики – в частности, агропром и химическая промышленность – смогли задышать свободно. Bloomberg предсказывает, что рецессия в России закончится в III квартале 2016 г. Годовая инфляция при этом замедлилась до 7,3%, снизившись с максимального за 13 лет значения в 16,9% (оно было достигнуто в марте прошлого года). Вклад сельского хозяйства в ВВП поднялся до 4,4% – это самый большой показатель с 2003 г.
Американское агентство недаром сравнивает реформы в РФ иСаудовской Аравии. Несмотря на сильные культурные, национальные и политические отличия, обе страны схожи в своем желании исцелиться от голландской болезни. Даже рецепты схожи – привлечение инвестиций, поддержка предпринимательства, и приватизация (с поправкой на масштабы: от продажи 19,5% акций «Роснефти» планируется получить всего $9 млрд, саудиты же рассчитывают привлечь от IPO Saudi Aramco более $100 млрд).
Обеим странам придется пройти довольно трудный путь, и совсем не исключено, что реформы провалятся.
Ирина Поминова отмечает, что рецепты экономического процветания, прописанные в Vision 2030, стандартны и широко известны – это привлечение инвестиций, расширение возможностей для малого и среднего бизнеса, продвижение инновационных отраслей промышленности. Знакомы с этими рецептами и в России, указывает она. У РФ есть насущная потребность в аналогичной программе преобразования экономики, говорит Виталий Громадин. Он добавляет, что в наших условиях вся реформа может свестись к инвестициям в крупные проекты, на которых впоследствии будет высокая доля хищений.
«Трудно сказать, нужна ли будет кому-нибудь саудовская экономика без нефти. Создавать на голом месте передовое втехнологическом плане общество? Без демократии, с соблюдением средневековых норм? Поищите лауреатов Нобелевской премии в арабских монархиях»,– комментирует партнер консалтинговой компании RusEnergy Михаил Крутихин. Он считает, что реализация Vision 2030 возможна только в тесном сотрудничестве с развитыми постиндустриальными странами. Что же касается России, то у нее свои беды, отмечает эксперт. «Самоизоляция в результате внешнеполитического авантюризма. Незащищенность собственности и не вызывающая доверие юридическая система. Нестабильная налоговая система. Засилье неэффективных госкомпаний-гигантов. Казнокрадство. Коррупция и кумовство. Список можно продолжить», – заключает Михаил Крутихин.