О том, что произошло под Катынью 70 лет назад, миллионы россиян впервые узнали из фильма «Катынь» польского режиссера Анджея Вайды. Он снял его еще в 2007-м году, но тогда в России ленту запретили к показу. Показ фильма по телеканалу «Культура» за несколько дней до встречи Владимира Путина и Дональда Туска в Катыни во многом определил теплую атмосферу памятных мероприятий, посвященных событиям 1940 года. Тот факт, что через день после крушения самолета с польской делегацией фильм Вайды показали на телеканале «Россия», поляки восприняли как свидетельство окончательного перелома в российско-польских отношениях. С режиссером поговорила Елена Черненко.
Я видела вас 7 апреля у мемориала в Катыни, вы были в отличном настроении, радовались, что российские зрители, наконец, увидели вашу работу. Что вы чувствуете сейчас, после новой трагедии, случившейся в том же месте, о котором повествует ваш фильм?
Я не связываю и не сравниваю эти две трагедии друг с другом. Подобная авиакатастрофа могла произойти в любом другом месте и в другой день. Катынь тут не при чем.
Меня сейчас больше интересует, продолжат ли россияне узнавать правду о катыньской трагедии. Первые шаги сделаны, но надо идти дальше… А 7 апреля я действительно радовался. Тому, что в Катынь приехал Владимир Путин – его присутствие в этом месте имело важное значение. Радовался первому показу моего фильма на российском телевидении. Я ведь этого так долго ждал и, честно говоря, даже не надеялся, что доживу до этого момента. А потом мой фильм еще раз показали в прайм-тайм на главном российском телеканале! Я знаю, что его смогли увидеть миллионы россиян. Теперь они знают правду.
Вам не кажется невероятным совпадение, что польский президент, для которого память о Катыни была чуть ли не делом всей жизни, погиб в годовщину катыньского расстрела и в том месте, где собирался отдать дань жертвам событий 1940 года?
Это просто совпадение. Известно ведь, что пилотам рекомендовали уйти на запасной аэродром в Минске или Москве, но они приняли решение садиться в Смоленске. Это было их решение. Они взяли на себя этот риск. А если бы самолет президента разбился на кладбище под Монте-Касино? (При захвате оборонительной точки фашистов в итальянском монастыре Монте-Касино поляки понесли большие потери. — Newsweek). Могу лишь предположить, что тот человек, который принял решение посадить самолет в Смоленске, несмотря на плохие погодные условия, скорее всего, исходил из важности и символики этого места для поляков. Ему было важно сесть именно там.
Как вы оцениваете реакцию и действия российских властей после трагедии?
Россияне повели себя единственным правильным способом. Они старались изо всех сил, и я надеюсь, что они продолжат в том же духе. Проведут совместно с поляками честное расследование и сделают его результаты публичными.
В Польше реакцию российских властей и простых граждан называют «поразительной» и «неожиданной». Это свидетельство перелома в российско-польских отношениях?
Думаю, перелом произошел еще 7 апреля на встрече Туска и Путина. После субботней авиакатастрофы российская сторона осталась верна духу новых отношений и повела себя наилучшим способом. Это, конечно, была ужасная трагедия и мы все ее глубоко переживаем, но хочу отметить, что сближение поляков и русских, последовавшее за нею, — лишь свидетельство того, что мы на правильном пути. Но направление было задано на встрече двух премьер-министров за три дня до катастрофы.
Полную версию читайте в журнале "Русский Newsweek" в понедельник